Легенда о волновой генетике, Петр Гаряев

В лето 1985-го от Рождества Христова сотрудник Института физико-технических проблем АН СССР Петр Гаряев, как обычно, облучал лазером молекулы наследственности. Пучок света послушно проходил сквозь пробирку с ДНК, и крохотульки-фотоны, ударившись о молекулы, разлетались в разные стороны. Гудящий тугодум-компьютер ловил луч, обрабатывал его информацию и выдавал картинку-спектр. Это и был «портрет» ДНК. Менялись пробирки, менялись спектры на экране. А потом лаборант в запарке включил спектрограф, забыв при этом вставить пробирку. «Ба, — поразился петр гаряев, — лазерный луч, упершись в пустое место, вел себя так, будто проходил через препарат ДНК. «Сломали! — завопил его коллега. — Не пустят нас больше к дорогой технике». (Их и правда некоторое время не подпускали к аппаратуре.) Но не тот был человек Петр Петрович Гаряев — этот 42-летний «молодой научный сотрудник». Ежу стало бы ясно, что дело здесь нечисто. Ученый ежом не был и сразу предположил, что имеет дело с полями неизвестной еще природы. После серии опытов родились опорные моменты будущей теории волновой генетики.
Во-первых, решил ученый, наследственная информация передается не только через материю биологической клетки, но и через какие-то тонко-энергетические поля, которые несут информацию того или иного человека.
Во-вторых, поля ДНК чрезвычайно «липучи» и живучи — то есть сохраняются некоторое время.
Христианский бонус: Петр Гаряев потратил немало времени, чтобы выяснить, сколько времени живет фантом ДНК. Оказалось, ровно 40 дней. — Похоже, что за 40 дней фантом не умирает, а покидает прибор или выходит за пределы его разрешающей способности. По моим представлениям, этот фантом вечен, как и душа человека, — говорил он позже журналистам.
Где хранить ауру генов?
Опыты Гаряева подсказали, как именно можно засадить фотоны, которые «запомнили» генетическую информацию, в зеркала лазера. А если информацию можно считывать, хранить, то можно и… Правильно — облучать ею что-нибудь живое и страждущее. Совершенно логично, что Петру Петровичу Гаряеву пришла в голову мысль приспособить открытие для сугубо практических целей. Например, чтобы считывать информацию с организма здорового человека и передавать ее недужному. Или научиться заряжать здоровой информацией обычные компьютеры. Работая за такой техникой, оператор, вместо того чтобы слепнуть и болеть, становился бы все мощнее.
Скажем по секрету: ученый даже создал экспериментальную модель такого чудо-биокомпьютера. Он устраивает себе сеансы облучения, благодаря чему на седьмом десятке лет здоров, как космонавт.
Христианский бонус: похоже на истории из святоотеческой литературы о лечении наложением рук? Петр Гаряев только подливает масла в огонь: «Да, наука сегодня подтверждает религиозный опыт, когда намоленные предметы работают не хуже нашего лазера. Почему, например, горящие свечи и чтение молитв так благотворно действуют на прихожан христианских храмов?»
Диабет не побежден
Для разгона команда ученого занялась диабетом. И у людей, и у зверей инсулин вырабатывают так называемые бета-клетки поджелудочной железы. У подопытных животных эти клетки убивают с помощью различных препаратов. Гаряев вводил крысам аллоксан. В организме грызунов, лишившихся инсулина, начинался бурный рост сахара в крови, и через неделю их ждала смерть. Но в последний момент лаборанты выдерживали в луче лазера поджелудочную железу, вырезанную у здорового крысенка. А затем «заряженным» лучом облучали больных крыс. «После минутного сеанса введения волновой информации, считанной с нормальных донорных бета-клеток, в течение недели крысы полностью выздоровели», — писал Гаряев.
Но в это замечательное открытие добавились две существенные ложки дегтя. Во-первых, крысы все-таки не дожили до триумфа экспериментаторов. Однажды утром, когда команда Гаряева пришла в лабораторию (опыт проводился в Канаде на деньги одной крупной фармацевтической компании, заинтересовавшейся открытием), ученые обнаружили, что все крысы зарезаны. Причем животных до завершения опытов убили не злодеи с улицы, а представители самой компании-спонсора. Без объяснения причин, но с извинениями.
А во-вторых, с критикой опыта выступили отечественные ученые-эндокринологи. Оказывается, препарат аллоксан не убивает клетки поджелудочной насовсем. Спустя некоторое время бета-клетки частично восстанавливаются и снова производят инсулин. Не знать этого доктор медицинских наук Гаряев не мог.